Будь ты проклят, день вчерашний -- 25 июля!
Может, это все неправда, может, просто обманули?
У таланта век недолог, а у гения -- подавно.
Он ведь жил совсем недавно, а теперь висит некролог.
Добрый бог -- обманут только, иль тебя уговорили?
Он обязан жить был долго. Что ж вы, черти, натворили?!
Неизвестный автор
В этом году 30 лет как ушел из жизни Владимир Высоцкий. Будут звучать его песни этим летом и на 37 Грушинском фестивале и 25 во время ежегодной регаты посвящённой поэту. Помним о нем и мы.
Посмотрите на его анкету из 1970 года
http://www.kulichki.com/vv/ovys/anketa2.html
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
«Все понятно, всем понятно: честен, дерзок, незапятнан… И душа его кричала, и сарказм бросал перчатку».
Это - из последнего слова Бэллы Ахмадулиной на гражданской панихиде в театре на Таганке, подступы к которому были забиты народом, и московская милиция в день похорон Высоцкого предпринимала экстренные меры по наведению порядка в городе, где проходили Олимпийские игры. Советская пресса молчала о кончине поэта, который, как и его коллеги по артели, «ходят пятками по лезвию ножа, и ранят в кровь свои больные души». Для него песня являлась вторым языком, которым, как сказал Михаил Ульянов, он мог выразить любовь, ненависть, презрение, свои мечты и боль. Именно поэтому бард, виртуозно владеющий словом, и поныне остается кумиром миллионов людей. Подобно троянской Кассандре, Высоцкий по-особому остро чувствовал время, предрекая надвигающуюся бурю, шел навстречу ей с открытым забралом.
Укоротить поэта - вывод ясен,
И нож в него, - но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен.
Уже после развала СССР ходили слухи, что место для захоронения на элитном московском кладбище за несколько тысяч долларов купил певец Иосиф Кобзон. Рассказывают, что когда Кобзон договаривался с рабочими Ваганьковского кладбища о похоронах, могильщики отказались взять деньги за рытье могилы: «Мы кумира хороним». На памятнике ему выбито:
Ты жил, играл и пел с усмешкой,
Любовь российская и рана.
Ты в черной рамке не вместился…
Тебе тесны людские рамки.
Он был и в наших мальчишеских сердцах. Когда мы приходили в кинотеатр и перед началом сеанса в фойе «крутили» песню о жирафе, подростки отчаянно вторили поэту: «Жираф большой, ему видней!». Мы еще не могли понять неподдельную грусть старших, которые искренне скорбели об утрате. Но где-то в глубине детской души мы понимали, что песни барда звали людей выйти «за флажки», расправить плечи, сбросить ношу обыденности, преодолеть в себе страх быть свободным. Больше того, он призывал восстать против мракобесия и цинизма, который насквозь пронизал страну, победившую фашизм, прошедшую через жернова сталинских репрессий, но все-таки ставшую великой державой.
Не на равных играют с волками
Егеря, но не дрогнет рука!
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
Песни Высоцкого били наверняка, даже о том, чему он не был свидетелем, но умел пропустить даже неведомое ему время через свое сердце. Как например, о Великой отечественной войне. Ее солдаты тащили руками и зубами землю под себя, от себя, чтобы рвануть на Запад и добиться победы над врагом. Пусть даже ценой собственной жизни. «Песни Высоцкого о войне - это, прежде всего, песни самых настоящих людей. Людей из плоти и крови. Сильных, усталых, мужественных, добрых. Таким людям можно доверить и собственную жизнь, и Родину. Такие не подведут»,- писал поэт Роберт Рождественский.
На этот раз мне не вернуться.
Я ухожу - придет другой.
Мы не успели, не успели, не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья уходят в бой.
Несколько лет люди шли и шли к могиле Высоцкого. Очередь сюда была длиннее, чем в мавзолей Ленина, что вызвало беспокойство властей. Тогда и была проведена операция «майор Петров». В 1983 году за одну ночь люди в штатском соорудили возле могилы барда холм, воткнули в него табличку «майор Петров» и старательно затоптали свежий погост. На следующий день в некоторых СМИ появились статьи, обличающие поклонников Высоцкого в вандализме и в отсутствии патриотизма, зазвучали призывы запретить доступ к могиле Поэта. Как позже сообщали российские СМИ, могила липовому герою войны просуществовала год. Когда проверили архивы кладбища, то обнаружили: никакого захоронения здесь не было. Холмик сравняли с землей и закатали асфальтом.
Владимир Высоцкий творил во времена, когда партократы насаждали в обществе Моральный кодекс строителей коммунизма, а сами грабили страну, продавая ее богатство и открывая тайные банковские счета на Западе. В стране, где властвовали номенклатурщики, складывалась ситуация, которая неминуемо должна была привести к краху всего строя. Он лопнул в момент, но те, кто обвинял Высоцкого и его сторонников в непатриотизме, еще успели прихватизировать главные богатства народов СССР. Сейчас все они жируют и в ус не дуют, но едва ли их вспомнят добрым словом, такова участь всех «халифов на час». Не нужно искать истоки идеологии поклонения «золотому тельцу» в постсоветское время, оно было заложено советскими партократами, которые на словах ратовали за чистоту нравов, а на самом деле своей жизнью доказывали другое. Потом с большой помпой, под парад суверенитетов и демократические лозунги легализовали самые низменные инстинкты. И это были потомки тех, кто с криком «За Родину» бросался грудью на фашистские доты, обвязав себя гранатами, бросался под вражеский танк с верой в светлое и чистое будущее для своих детей.
От того времени останется голос певца-гражданина - надрывный, хрипловатый и зовущий к другой жизни, «когда отгорит и отплачется, и когда наши кони устанут под нами скакать».
Он обнажал правду жизни, за это его обзывали рифмоплетом, декадентом и даже типичным уголовником. Но на песнях Высоцкого выросли целые поколения советских людей. Подростки, затаив дыхание, слушали его баллады о благородстве и любви, о корсарах, моряках, альпинистах, солдатах. Взрослые, как свои собственные чувства воспринимали его слова о верности, дружбе, благородстве.
Средь суеты и кутерьмы -
Ах, как давно мы не прямы! -
То гнемся бить поклоны впрок,
А то - завязывать шнурок.
Стремимся вдаль проникнуть мы,
Но даже светлые умы
Все размещают между строк -
У них расчет на долгий срок...
Прошли годы. Ушла в небытие советская эпоха, а песни Высоцкого остались. Они вновь теребят души людей, бьют по нервам. Он вновь востребован. И это будет всегда. Потому что он был и остается самым верным служителем Истины, который представляет ее на суд божий. Он пропел много печального о времени и о себе и награждал нас всех мужеством и желанием жить. Живет и его голос, который, по словам известного артиста Валентина Гафта, «пел о том, о чем молчали все, свою больную совесть в мир обрушив, и резал в кровь свою и наши души».
Целители уставших наших душ.
В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль, но никогда не умирают,
И в песнях и в стихах своих живут.
Так написал другой трагически погибший русский поэт и певец Игорь Тальков.
Айбек Султангазиев.
http://ru.kabar.kg/article79628.html
Могила Высоцкого на Ваганьковском кладбище.
Автор — А. Рукавишников
Словa прощания
http://www.kulichki.com/vv/ovys/rechi_poxorony.html
26 июля Москва прощалась с актером московского театра Драмы и Комедии на Таганке, поэтом, бардом Владимиром Семеновичем Высоцким. На состоявшейся 26 июля 1980 года гражданской панихиде выступили Ю. Любимов, М.Ульянов, Г. Чухрай, В. Золотухин, Н. Михалков
Стихи, посвященные В.Высоцкому
***
Б.Ахмадулина
Твой случай таков, что мужи этих мест и предместий
Белее Офелии бродят с безумьем во взоре.
Нам, виды видавшим, ответствуй, как деве прелестной:
Так быть или как? Что решил ты в своем Эльсиноре?
Пусть каждый в своем Эльсиноре решает, как может,
Дарующий радость -- ты щедрый даритель страданья.
Но Дании всякой нам данной тот славу умножит,
Кто подданных душу возвысит до слез, до страданья, рыданья.
Спасение в том, что сумели собраться на площадь
Не сборищем сброда, спешащим глазеть на Нерона,
А стройным собором собратьев, отринувших пошлость.
Народ невредим, если боль о певце всенародна.
Народ, народившись, не неуч, он ныне и присно
Не слушатель вздора и не собиратель вещицы.
Певца обожая, расплачемся, -- доблестна тризна.
Быть или не быть -- вот вопрос, как нам быть. Не взыщите.
Люблю и хвалю, не отвергшего смертную чашу.
В обнимку уходим все дальше, все выше и чище.
Не скряги -- не жаль, что сердца разбиваются наши,
Лишь так справедливо, ведь если не наши, то чьи же?
начало августа 1980
***
Валентин Гафт - Владимиру Высоцкому.
"
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель,
Вот и сейчас, как холодом подуло...
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль,
И Маяковский лег виском на дуло."
"... Срок жизни увеличился,
И, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время."
Всего пяток прибавил ты к той цифре 37 1),
Всего пять лет накинул к жизни плотской.
И в 42 закончил Пресли и Дассен,
И в 42 закончил жизнь Высоцкий. 2)
Не нужен нынче пистолет, чтоб замолчал поэт.
Он сердцем пел -- и сердце разорвалось.
У самого обрыва, на краю простора нет,
Поэтому и жизнь короткая досталась. 3)
Но на дворе XX век - остался голос жить:
Записан он на дисках и кассетах.
И пленки столько по стране, что если разложить,
То ею можно обернуть планету.
И пусть по радио твердят, что умер Джо Дассен,
И пусть молчат, что умер наш Высоцкий --
Что нам Дассен, о чем он пел - не знаем мы совсем,
Высоцкий пел о жизни нашей скотской.
Он пел, о чем молчали мы, себя сжигая пел,
Свою большую совесть в мир обрушив,
По лезвию ножа ходил, вопил, кричал, хрипел,
И резал в кровь свою и наши души.
И этих ран не залечить и не перевязать,
Вдруг замолчал -- и холодом подуло.
Хоть умер от инфаркта он, но можем мы сказать --
За всех за нас он лег виском на дуло.
{?}
1) Вариант: Всего пяток прибавил бог к этой цифре 37
2) Вариант:
И в 42 закончил и Рассел,и Джо Дассен,
И в 42 закончил наш Высоцкий
3) Вариант:
Он знал -- ему до смерти петь, не знал лишь, сколько лет,
А оставалось петь такая малость.
***
М.Копылова - 28 июля. Таганская площадь. Проводы
Люди просто не стоят, люди думают,
И свистят, и кроют матом милицию,
А за ней официальщину дубовую.
Лучше в церковь бы пойти -- поклониться.
Люди просто не стоят, люди требуют,
Чтобы память не ушла с катафалками,
Чтоб глядел он из окна добрым гением...
Вот о чем кричат над Таганкою.
Умер лучший человек в государстве.
Душу болью не трави -- может статься,
Впереди еще и беды, и мытарства...
Умер главный человек государства.
{?}
***
Никита Высоцкий
Пророков нет в отечестве моем,
А вот теперь ушла и совесть.
Он больше не споет нам ни о чем,
И можно жить, совсем не беспокоясь.
Лишь он умел сказать, и спеть умел,
Что наших душ в ответ дрожали струны.
Аккорд его срывался и звенел,
Чтоб нас заставить мучаться и думать.
Он не допел, не досказал всего,
Что было пульсом и в душе звучало,
И сердце разорвалось от того,
Что слишком долго отдыха не знало.
Он больше на эстраду не взойдет
Так просто, вместе с тем и так достойно.
Он умер! Да! И все же он поет,
И песни не дадут нам жить спокойно.
июль--август 1980
г.Москва
***
Памяти Владимира Высоцкого Неизвестный автор
Вот уже сорок дней, как к могиле мы этой приходим...
И в молчаньи стоим, скорбно головы вниз наклоня,
Словно ждем еще песен, которые стонут в народе,
Но в мозгу одна мысль: "Не услышать нам больше тебя!.."
А на лицах вопрос: "Почему? Отчего так случилось?"
Может, мы виноваты и не сберегли?!
Лишь в ответ -- тишина... Тихий шепот стихов у могилы...
И у каждого в сердце кусок своей личной и общей вины!
"Как ты жил? Чем ты жил?" -- ты с экрана нам улыбался...
Иногда доставался нам в театр на Таганку случайный билет,
И у каждого диск, напетый тобой, оставался... --
Вот и все! А теперь у нас даже и этого нет!
Мы приходим сюда, засыпая могилу цветами,
И часаши стоим здесь, обиду и боль затая...
Мысли в сердце рифмуются только одними стихами...
Что еще рассказать всем? Что забыли сказать про тебя???
Не обидно ли разве, когда молодыми уходят?!.
В 40 лет человек полон жизни и творческих сил,
И талант через край! Эх, Володя, Володя!!!
Ведь ты правду любил -- значит, жизнь ты подавно любил!
Тишина... Тихо падает лист на промокшую землю...
Скорбь природы выплакивается проливным, моросящим дождем...
Почернела гитара от дождя иль от слез, словно дремля,
Как подруга тоскует о нем! Все о нем и о нем!
Беспощадно время летит... И часы и минуты сметает...
Сыновья подрастут, обновится с весною земля!
А дороги к могилам травой, как всегда, зарастают!..
Лишь останется в памяти дней недопетая песня твоя!
2 сентября 1980 г.
г. Москва
***
Неизвестный автор - На смерть Владимира Высоцкого
Кони,
кони,
кони,
кони.
Привередливые кони.
Путь окончен.
Путь окончен.
Путь окончен.
Ветер захлебнулся пеной.
Кто там высказаться хочет?
Кто там хочет что--то вспомнить?
Поздно.
Поздно.
Путь окончен.
Помолчим же, как сумеем.
Лучше б громче и смелее.
Отчего же,
Отчего же
Мы не смели?
И не смеем?
Всем понятно,
все понятно,
Все, что можно:
Честен, дерзок, незапятнан.
Остальное -- промолчали!
А душа -- она кричала!
А сарказм -- бросал перчатку!
Может, лучше для начала
Просто взять и напечатать?
Все до самой горькой боли,
Все до самой главной строчки,
До последней,
И, тем более,
Разве кто--нибудь не хочет?
Он хрипел, глаза не прятал,
Ну, а мы, а мы посмеем?
Что, кишка тонка?
А значит,
Не чета нам рыцарь смеха.
Нам в детсадик бы с досадой
Нашей тихой и пристойной.
Потоптались, рассосались,
Погрустили и за столик...
26.07.1980 г.
***
Юрий Верзилов - Редактор "Врубите Высоцкого!"
А.В.
О певце ни стихов, ни заметки
Не отыщешь в газетном столбце.
Мой редактор глотает таблетки
И вздыхает, мрачнея в лице.
Не податься ль куда на вакантное?
Понимает, не глуп старина,
Почему у могилы в Ваганьково
Сорок суток дежурит страна.
Стыдно старому думать, что скоро
Каждый и без печати поймет,
Что не просто певца и актера
Так чистейше оплакал народ.
Мало ль их, что играют играючи,
Что поют и живут припеваючи?
Нет! Ушел надорвавшийся гений,
Раскаляющий наши сердца,
Поднимающий трусов с коленей
И бросающий в дрожь подлеца.
Как Шукшин, усмехнувшись с экрана,
Круто взмыл он в последний полет.
Может, кто--то и лучше сыграет,
Но никто уже так не споет...
Уникальнейший голос России
Оборвался басовой струной.
Плачет лето дождями косыми,
Плачет осень багряной листвой.
На могиле венки и букеты 1)
О народной любви кричат.
А газеты? Молчат газеты!
Телевизоры тоже молчат.
Брызни, солнышко, светом ярким!
Душу выстудил крик совы.
Вознесенский прекрасно рявкнул!
Женя, умница, где же вы?
Подлость в кресле сидит, улыбается,
Славу, мужество -- все поправ.
Неужели народ ошибается,
А дурак политический прав?
...Мы стоим под чужим окном,
Жадно слушаем, рты разинув,
Как охрипшая совесть России,
Не сдаваясь, кричит о своем.
начало сентября 1980 г.
1) Вариант: На могиле стихи и букеты
***
В.Ажажа- Владимиру Высоцкому -- самому высокому из нас
Хоть в стенку башкой, хоть кричи не кричи --
Я услышал такое в июльской ночи,
Что в больничном загоне, не допев лучший стих,
После долгих агоний Высоцкий затих.
Смолкли хриплые трели, хоть кричи не кричи --
Что же мы проглядели, и друзья и врачи?
Я бреду, как в тумане, вместо компаса -- злость,
Отчего, россияне, так у нас повелось?
Только явится парень неуемной души --
И сгорит, как Гагарин, и замрет, как Шукшин,
Как Есенин, повиснет, как Вампилов, нырнет,
Словно кто, поразмыслив, стреляет их влет.
До свидания, тезка! Я пропитан тобой --
Твоей рифмою хлесткой, твоей жесткой судьбой. 1)
Что там я -- миллионы, а точнее -- народ
Твои песни--знамена по жизни несет.
Ты был совесть и смелость, и личность и злость,
Чтобы там тебе пелось и, конечно, пилось.
В звоне струн, в ритме клавиш ты навеки речист,
До свидания, товарищ, народный артист!
{?}
1) Вариант: Твоей рифмою хлесткой и хлесткой судьбой.
***
А.Вознесенский - Голоса и молчание
Обложили его, обложили...
Не отдавайте гения, немочи!
Россия, растерзанная от подлости,
Знайте, кто он, и знайте, чей он.
Врубите Высоцкого! Врубите Высоцкого настоящего,
Где хрипы, и Родина, и горести,
Где восемнадцать лет нам товарищем
Был человек отчаянной совести.
Земля святая, его хранящая,
Запомнит эту любовь без измен.
Врубите Высоцкого настоящего!
Немногим дано подниматься с колен!
Велик не тот, бездарный, но со званьем,
Не тот, кто стал придворным подлецом...
Ты был народным окружен признаньем
За правду, что выплескивал в лицо.
Так пусть звучит не реквием, а скерцо:
Ты был один, кто так легко раним.
Осколки вдребезги взорвавшегося сердца
В своих сердцах навеки сохраним.
Ты жил, играл и пал с усмешкою,
Любовь российская и рана,
Ты в черной рамке не уместишься,
Тесны тебе людские рамки.
Не могу я понять доныне,
Что за странная нынче пора...
Почему о твоей кончине
Мы узнали "из--за бугра"?
Не Америка плачет -- Россия!
Русь рыдает об утрате своей.
В кровь изранены души босые
Самых лучших ее сыновей.
Не был ты любимым фортуной,
И болел тем, чем мы болели.
На гитаре твоей не струны --
Обнаженные нервы звенели.
Выходя на сцену вразвалицу,
Из себя не корча мессию,
Ты держал в своих чутких пальцах
Гриф гитары и пульс России.
И как Шлиман раскапывал Трою,
Взяв на веру слепого Гомера,
По стихам твоим внуки откроют
Наши муки и нашу веру.
***
А.Вознесенский - Певец
Не называйте его бардом.
Он был поэтом по природе.
Меньшого потеряли брата --
Всенародного Володю.
Остались улицы Высоцкого,
Осталось племя в "Леви--страус",
От Черного и до Охотского
Страна неспетая осталась.
Все, что осталось от Высоцкого,
Его кино и телесерии
Хранит от года високосного
Людское сердце милосердное...
Вокруг тебя за свежим дерном
Растет толпа вечно живая,
Так ты хотел, чтоб не актером --
Чтобы поэтом называли.
Правее входа на Ваганьково
Могила вырыта вакантная,
Покрыла Гамлета таганского
Землей есенинской лопата.
Дождь тушит свечи восковые...
Все, что осталось от Высоцкого,
Магнитофонной расфасовкою
Уносят, как бинты, живые.
Ты жил, играл и пел с усмешкою,
Любовь российская и рана.
Ты в черной рамке не уместишься,
Тесны тебе людские рамки.
С какой душевной перегрузкой
Ты пел Хлопушу и Шекспира --
Ты говорил о нашем, русском
Так, что щипало и щемило.
Писцы останутся писцами
В бумагах тленных и мелованных.
Певцы останутся певцами
В народном вздохе миллионном...
***
Е.Евтушенко - Памяти В.Высоцкого = Киоск звукозаписи
Бок о бок с шашлычной, шипящей так сочно,
Киоск звукозаписи около Сочи.
И голос знакомый с хрипинкой несется,
И наглая надпись: "В продаже Высоцкий..."
Володя, ах, как тебя вдруг полюбили
Со стереомагами автомобили!
Толкнут прошашлыченным пальцем кассету --
И пой, даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит в игрушечке--"Ладе"
Со шлюхой, измазанной в шоколаде,
И цедит, чтобы не задремать за рулем:
"А ну--ка, Высоцкого мы крутанем".
Володя, как страшно мне адом и раем
Крутиться для тех, кого мы презираем.
Но, к счастью, магнитофоны
Не выкрадут наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы и Нью-Йорка,
Для части планеты, чье имя -- галерка.
И ты к приискателям на вертолете
Спустился и пел у костра на болоте.
Ты был полугамлет и получелкаш,
Тебя торгаши не отнимут - ты наш.
Тебя хоронили, как будто ты гений -
Кто гений эпохи, кто гений мгновений.
Ты бедный наш гений семидесятых,
И бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава был Чехов с гитарой.
Ты - Зощенко песни с есенинским яром.
И в песнях твоих, раздирающих душу,
Есть что-то от сиплого хрипа чинуши!
Киоск звукозаписи около пляжа...
Жизнь кончилась и началась распродажа.
***
Т.Павлова
Россия ахнула от боли, не Гамлета -- себя сыграл,
Когда почти по доброй воле, в зените славы умирал.
Россия, бедная Россия, каких сынов теряешь ты?!
Ушли от нас навек шальные Есенины и Шукшины.
Тебя, как древнего героя, держава на щите несла,
Теперь неважно, что порою несправедливою была.
Тебя ругали и любили, и сплетни лезли по земле,
Но записи твои звучали и в подворотне и в Кремле.
Ты сын России с колыбели, зажатый в рамки и тиски,
Но умер ты в своей постели от русской водки и тоски.
Пылали восковые свечи и пел торжественный хорал,
И очень чувственные речи герой труда провозглашал.
Ах, нам бы чуточку добрее, когда ты жил, мечтал, страдал,
Когда в Париж хотел быстрее -- в Читу иль Гомель попадал.
Теперь не надо унижений, ни виз, ни званий -- ничего!
Ты выше этих низвержений, как символ или божество.
Но привередливые кони тебя умчали на погост,
Была знакомая до боли дорога чистых горьких слез.
Иди, артист, судьба--шалунья теперь тебя благословит,
И сероглазая колдунья к тебе на "Боинге" летит.
Вся олимпийская столица склонилась скорбно пред тобой,
И белый гроб парит, как птица, над обескровленной толпой.
Но вот и все -- по божьей воле Орфей теперь спокойно спит,
И одинокая до боли гитара у двери стоит.
***
Л.С.Б. (Неизвестный автор)
Нет, Володя, не верю, ты не мог умереть!
Это бред! Это ложь! Это зла круговерть!
Под огнем, над обрывом ты боролся за нас.
-- Где вы, волки? -- кричал. Мы твердили: -- Сейчас...
Нам потери знакомы: Пушкин, Хармс, Гумилев,
Пастернак и Платонов, Мандельштам и Рубцов,
Маяковский, Есенин, друг твой -- Вася Шукшин.
Был Михоэллс расстрелян. Список незавершим.
Из столетья в столетье вас хоронят тайком,
Высылают, поносят, песню бьют каблуком.
Список тянется дальше, и спасти не смогли.
Виктор Хара и Галич -- вот предтечи твои.
Евтушенко не влезет на трон твой пустой.
Он пытался уже... Правда, трон был другой.
Весь иззябший, простывший -- и в ненастье ты пел,
Постоять на краю -- нас прости -- не успел...
Если сердце большое, -- боль свирепствует в нем,
Значит -- боремся, бьемся, значит -- любим, живем!
Мы клянемся: продолжим все отрезки пути,
Кто--то все--таки должен через пули пройти.
***
С.Романьков
Как мало постоял он "на краю",
Как зыбко в этом тексте слово "мало".
Ему бы петь, хрипеть бы песнь свою
О том, что всем нам и ему мешало.
Как сжат, как горек, страшен некролог,
Как тесно в нем земле, боям, Шекспиру,
Бессмысленным словам: о, как я мог
Вонзить в наш быт разящую рапиру?
Куда ж, куда ж вы, кони, занесли?
Ведь только в песне вас кнутом стегали,
А вы по краешку по самому земли
Рванули, и его не удержали!
На струнах замерли бессмертные стихи,
Оделись в траур все деревья леса.
Он спит! И сны его легки,
Его баюкают Москва, Париж, Одесса.
***
М.Влади
А как тут жизнь в вине не утопить,
Коль мир такой порочный и бездушный?
Гитара в розах, ты сгорел "в огне",
Что будет с нами, стадом равнодушных?
Не уходи! Не покидай мой город!
Он без тебя тобой не будет полон,
Без струн твоей гитары и без песен
Он будет неудобен, будет пресен.
И страшно мне в театр войти,
На полутемной сцене
Мне больше не найти тебя и твоей тени.
Не слышать голос твой, надорванный страданьем
И той, что рядом нет, и долог путь к свиданью.
Ума не приложу, как свыкнусь с этой мыслью.
Незаменимы все, кто дорог нам и близок.
***
Лебедев - Владимир Высоцкий
Как плод граната, зреет мерзость
Под красной меткой на груди.
Моя оскаленная трезвость
Маячит зверем впереди.
Я ногу выдерну из стремени,
Чтобы умчался конь в поля,
Я мягко выпаду из времени
И прикоснусь к тебе, земля.
Зеленый дым вольется в очи,
Перевернется небосклон,
И, улыбнувшись между прочим,
Я прикоснусь к тебе, огонь.
Мой разум -- нищая одежда --
Сгорит мгновенно, и тогда
Тебя отрину я, надежда,
И прикоснусь к тебе, вода.
В стеклянной призрачной купели,
Незримой волей окруженный,
В первоначальной колыбели
Дремать я буду, не рожденный.
***
Л.М.Мушина - Ответ на стихотворение Е.Евтушенко "Киоск звукозаписи"
(Неполный текст в журнале "Юность" N 8, 1981 г.)
Напрасно, вы, Женя, ведь вас не просили,
Оставьте беззубую вашу крамолу
Владимир Высоцкий -- никем не был "полу--",
Ни в чем не был "полу" -- за то и любили.
И что за идея? В пылу "благородном"
Кого защищать Вы собрались от скверны?
Володя?? -- Навечно он в сердце народном!
И крепости нет столь надежной и верной!
Он недосягаем, как боги Эллады,
Ему ни к чему Ваш фальшивый экстаз.
А все ваши шлюхи, шашлычные, "Лады",
Уж вы извините, но это для вас!
И надо же было такому случиться:
Слагая словесное ваше рагу,
Бесстыдно, на этой же самой странице
Вы рифму украли - "табу" и "губу".
Слова хороши в переполненном зале,
А вы их -- в младенческую тишину!
Вы что, позабыли, а, может, не знали
Тех слов, что Володя напел Шукшину?
Конечно, бывают и худшие кражи...
Поставьте редактору свечку, Евгений,
Он вас уберег. Только время покажет,
Кто "гений эпохи", кто "гений мгновений".
Понять вас нетрудно. Тут нету открытий.
Ваш метод печально известен везде --
Не делайте, Женя, себе паблисити
На смерти Володи, на нашей беде.
Подумайте лучше, коль Вы не устали,
О том, кем Вы были и кем Вы стали?!
Хоть тысячу раз Вы скажите: "я -- Ваш"!
Вы полу--поэт и полу--торгаш!!!
***
Б.Окуджава - О Володе Высоцком
Марине Владимировне Поляковой
О Володе Высоцком я песню придумать решил:
вот еще одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.
Ненадолго разлука, всего лишь на миг, а потом
отправляться и нам по следам по его, по горячим.
Пусть кружит над Москвою охрипший его баритон,
ну а мы вместе с ним посмеемся и вместе поплачем.
О Володе Высоцком я песню придумать хотел,
но дрожала рука и мотив со стихом не сходился...
Белый аист московский на белое небо взлетел,
черный аист московский на черную землю спустился.
1980
***
Александр Агарков - Памяти Высоцкого
Напиться бы до состоянья скотского,
Чтоб водка шла по горлу, как вода:
Владимира Семеныча Высоцкого
Не стало жарким летом навсегда.
Навсегда...
Не стало жарким летом
Российского поэта,
И не от пистолета,
От сердца умер он,
Но песни, что пропеты,
Звучат на пол-планеты,
Как памятник поэту
Как колокольный звон.
И не были красивыми стихи его,
Он не "тухманно" музыку писал,
И жизни он не радовался "хилево",
И не был магомаевским вокал.
Но там, где после строчки,
Другие ставят точки,
Он, не боясь заточки
Критических статей,
Писал, как будто сердцем,
И не жалел он перца
Для всяких иноверцев -
И никаких гвоздей!
Ему всегда, на все хватало времени:
Играть, писать, сниматься, петь для нас.
И сердце, постаревшее от бремени,
Стучало с перебоями не раз.
Пел нам поэт про пьяных,
Про разные изъяны,
И всякую заразу
Почтил вниманием.
Все думали: резонно!
Но множили кобзонов
Или лицензионных
"АББУ" и "Бони М".
Не выпущено сборника поэтова,
Пластинок очень мало - ну и пусть,
Ведь песни, на магнитофон напетые,
Наверно, каждый знает наизусть.
Поет в любой квартире:
В Москве и Армавире,
В Ростове, Могилеве и даже Воркуте,
В Тбилиси, Кисловодске,
Поет певец Высоцкий,
Творит поэт Высоцкий -
И никаких гвоздей!
Крушились олимпийские позиции,
И в дни рекордов, взлетов и побед
Навек простился с Малою Грузинскою
Певец, и композитор, и поэт.
Не стало жарким летом
Российского поэта,
И не от пистолета,
От сердца умер он,
Но песни, что пропеты,
Звучат на пол-планеты,
Как памятник поэту,
Как колокольный звон...
г. Усть-Каменогорск,
август 1980 г.
Вход
Регистрация
FAQ
Пользователи
