Пилигримы

международное творческое объединение любителей поэзии, авторской песни и путешествий
Текущее время: 28-03, 13:06

Часовой пояс: UTC + 4 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Второй столп «Иллюзии Разума»
СообщениеДобавлено: 04-03, 22:04 
Не в сети
Капитан-Командор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 20-02, 19:54
Сообщения: 1126
Откуда: третья планета
Ю.Егоров, В.Морж, В.Соколов





Юрий Егоров

***

Она летит, моя планета – шар,
Глотая километры, как мгновенья,
И кружат голову спиральные движенья
Под пристальными взглядами Стожар.

Она торопится замкнуть вселенский круг,
Сшибая пыль с тропинок мирозданья,
Где мы прикованы надеждой ожиданья,
Когда-нибудь касанья чьих-то рук.

Полет слепых неразличим во мгле,
Сворачивают в сторону кометы,
И падая с планетой, шепчем: где ты?
Единственной своей на всей Земле.

Сухие губы, окунув в любовь,
Украсть у вечности всего секунду счастья,
Целуя тонкие прозрачные запястья,
Обжечься сердцем о свою же кровь.

Увидеть в запрокинутых глазах,
Как звезды с неба льются нам навстречу,
Губами прорисовывая плечи,
Тонуть дыханьем в мягких волосах.

И понимать, и знать наверняка,
Что остановок у Земли не будет!
И все же жаль, что нас она забудет,
Кружась и улетая сквозь века…









***

Я, наверное, жил в этом мире не раз,
Я, наверно, сюда вновь и вновь возвращался,
Каждый раз выполняя последний приказ,
Я стоял на ветру и с тобою прощался…
И, наверное, был я в ответе за всех,
Не менял ни царя, ни страну и ни веру,
И, дай Бог, не познал я предательства грех,
И жесток был с врагами, наверное, в меру.

Я не мог не вернуться с кровавых полей –
Сколько было еще к нам незваных и лютых!
И слетались на снег стаи птиц-снегирей,
Не боясь тишины и прощальных салютов.
Я, наверное, жил лишь до первых атак,
Лишь до первых дождей из свинцовой картечи,
И когда прерывался под пулей мой шаг –
Обнимал эту землю за пыльные плечи…

Были сотни боев, были слезы побед –
Каждый век задыхался в тревожных набатах,
Ты стояла и долго смотрела мне вслед
И молилась о всех неизвестных солдатах…
А потом эта кровь, что я пролил не зря,
По осенним лесам проступала листвою,
И еще золотым, как мои ордена,
И еще голубым небом над головою.

И был страшным удел ждать меня столько лет,
Ждать и смерть умолять не касаться святого,
И шершавость погон или шелк эполет
Своей тонкой рукой гладить снова и снова…
Но сегодня я жизнь получил без войны –
Сорок лет в тишине, сорок лет вхолостую!
Только память ныряет в забытые сны,
Где я снова солдат, где я снова воюю…

Может быть, по ошибке я списан в запас?
Может быть, потерялся во времени этом?
Отраженьем твоих понимающих глаз
Я России служить начинаю поэтом…

Лишь бы трусом не слыть

Не считается, если нечаянно,
Если совесть последнею стервою
Проспала во мне что-то от Каина,
Не окликнула, что же я делаю!

Не считается, если не помнится,
Не саднится в душе и не капает,
Если сука такая – бессонница,
Мое горло ночами не лапает…

Не считается, если запретное
Мне до зуда глаза промозолило,
Если тварь – эта жизнь беспросветная,
Ничего мне сама не позволила…

Не считается, если не спрошено,
Да и впредь никогда не узнается,
Если зубы от ужаса в крошево,
Ну, ответьте же – не считается?

Не стыдиться, не помнить, не маяться…
Все в порядке? Ну, как оно дышится?
Только вот ни хрена не прощается,
Не забудется мне и не спишется!

Это знаешь, имеет значение –
Жил ты искренно или паскудою,
И хрипел ли в петле осуждения
Чьих-то глаз беззащитных Иудою…

Расколоться б по зеркалу трещиной,
Отразиться в осколках уродиной –
Лишь бы трусом не слыть перед женщиной,
И предателем – перед Родиной!

А у Бога, по краю отвесному,
Станет поздно метаться и каяться,
Там, я знаю, все будет по – честному,
Оправдание – не считается…


Без имени и отчества…

Когда-нибудь, поймав закат
В ладони жидким золотом,
Забыть про боль своих утрат,
Что жгли мне душу холодом.

Под синью неба, над рекой,
В тиши, где плен забвения,
Наедине с самим собой
Похоронить сомнения.

Перелистать, где был не прав –
Не злом, скорей - нечаянно,
И в изумрудном море трав
Тонуть, тонуть отчаянно!

И, может, крикнуть, разорвав
Звенящий парус воздуха,
Чтоб, тромбы кровью оторвав,
По сердцу бить без промаха…

Не каясь – каялся уже,
Смотреться в высь глубокую,
Прощая собственной душе
Слепое и жестокое.

Взлететь бумажным журавлем
На крыльях одиночества,
Чтобы потом упасть дождем
Без имени и отчества…












***

Подарите мне крылья… Получится?
В День рождения, или к весне…
Я не стану сомненьями мучаться –
Как мне быть и зачем они мне.

Мне хотелось бы белые-белые,
Чтоб ложилось перо на перо,
Чтобы мысли, негаданно смелые,
Не сломали в полете крыло.

Вы не бойтесь – они мне понравятся,
Подберите размер по плечу,
Мне так важно успеть не состариться,
Прежде чем я от вас улечу.

Мне так важно увидеть, взлетевшему,
Грустный взгляд и прощанье руки,
И, еще не совсем поседевшему
Прошептать, обернувшись – Прости!

Подержите ладонями ветреность –
Я поймаю воздушный поток,
И небес голубая растерянность
Промелькнет под подошвами ног.

Задохнусь от восторга и ужаса,
И оглохну от свиста в ушах…
Мне всегда не хватало так мужества,
Чтобы сразу шагнуть через страх.

Подарите мне крылья… Не можете?
Даже мысленно? Даже во сне?
Неужели ничем не поможете…
На кого же рассчитывать мне?

Ведь же снилось (а сны не сбываются?),
Как из белых больших облаков
В ваши добрые руки спускаются
Перья крыльев моих и стихов…


Кул–Шариф

И я стоял, о времени забыв,
Остановив дыхание и сердце,
И белой лилией плескался “Кул–Шариф”
В расширенный глазницах иноверца…

Нет, он меня в ногах не замечал,
Взмывая геометрией к Аллаху,
А мне на плечи дождь с зонта стекал
И прятался под мокрую рубаху.

Сливалась синь с распахнутых небес
И застывала в куполах мечети,
И витражей стремительный отвес
Светился всеми красками на свете.

Пронзали минареты небосвод,
Как иглы, тонкоствольными телами,
И падал в бесконечность их полет
Своими белоснежными крылами.

И мне казалось – он совсем не юн,
Величие и мудрость всех столетий
Ко мне спускались с минаретных струн,
Со всей Казани и со всех мечетей.

Арабской вязью морщилась стена,
И прах былого спал под основаньем,
Я понимал – ему не до меня,
Застывшего безмолвным изваяньем.

Я понимал – он часовой эпох,
Он новая жемчужина Востока,
И так хотелось мне услышать вздох,
Из-под разводов, самого Пророка.

Но “Кул-Шариф” в молчанье погружен,
А я, касаясь мрамора рукою,
Шептал себе, что мир наш защищен
Еще одной, на свете, красотою…


В такую ночь подводится итог

Как призрачно безмолвие зимы,
Где только шорох белых покрывал,
Где мертвый свет безумия Луны
Меня лишь тенью зло нарисовал.
Как бесконечен бархат пустоты,
И легок опускающийся снег,
Мне холодно от этой красоты,
И страшно, что я - только человек.
И кажется случайной россыпь звезд,
Отбившихся от Млечного Пути,
И как, наверное, прозрачен этот мост,
Который каждому придется перейти.
Не может быть, что так и не понять,
Зачем мы здесь и как сюда пришли,
И сколько нужно жизнью отстрадать,
Что бы себя, в конце концов, найти…
В такую ночь подводится итог,
Качают мысли чашки на весах,
И хочется, чтоб был не очень строг
Тот, кто нас встретит там, на небесах.
Чтоб не краснеть мальчишкой на вопрос,
И что бы взгляд от глаз не отводить…
И все же, сколько кто-то пролил слез,
Чтоб только я мог ближнего любить?
Быть может нам дается тишина,
Чтоб время хоть на миг остановить,
И совесть независимо должна
Все осознать и, даже, осудить.
Немыслимо считать в конце пути
Кто сколько стоит и на чем стоит,
И глупо верить шепоту Любви,
Что это чувство время победит.
И все же, Господи, что в имени моем?
О чем молчит небесный полу свод?
Ведь, может быть, за ним мой новый дом,
И, может быть, меня там кто-то ждет!
Когда-нибудь, прервется трудный бег
Моей безжалостно зачеркнутой строки,
Когда-нибудь, перелистнется век
И смоет со страниц мои стихи…

К лицу два оттенка примерить

Два лебедя – белый и черный,
Волнуя зеркальную гладь,
Скользили… и мир отраженный
Я снова пытался понять.

Где черное – это земное,
Где белое – это душа,
Где жизнь для меня не с тобою -
Не так, чтобы и хороша.

К лицу два оттенка примерить,
Где неба раскрытого зонт
К земле, так хотелось мне верить,
Пришит через шов горизонт.

Где ветер – дыхание Бога,
Где Ангелы плачут дождем
О тех, кто ушел… и немного
О тех, кто уйдет, но потом.

Смотреть на созвездия сферы,
Сквозь синюю бездну пути,
Прикинуть – пожалуй, без веры
До верха никак не дойти.

Здесь облаком не дотянуться,
Здесь птичьим крылом не достать,
Но можно попозже проснуться,
Чтоб дольше чуть-чуть полетать…

И в золоте жидком заката,
Плывущем на Белую Русь,
Мечтать, что быть может когда-то
Я снова на Землю вернусь…

Дождем или хлопьями снега,
Снежинкой, рассветной росой,
Шагнуть из бездонного неба,
Чтоб встретиться снова с тобой…


Говорить – Беслан!

Как страшно говорить – Беслан!
Распухшим языком слова толкая,
Детей распятых узнавая
По переломанным телам –
Остолбенеть, не понимая…

Как сердце, в клочья разрывая,
Еще умом не дотянув,
Едва дотронувшись, взглянув,
Рвануться к дочке, умоляя:
- Не может быть! Она живая!

Как страшно повторять – Беслан!
Кромсая горло диким криком,
Не воздухом, осипшим всхлипом,
Схватить, прижаться к волосам,
И выть навзрыд, чернея ликом…

Качать растерзанную плоть,
Мычать, язык пробив зубами –
За что же, Господи, так с нами?!
Забыть! Не верить! Расколоть
Весь Мир! Прожечь щеку слезами…

Как страшно думать про Беслан!
Сдавить глаза в бессильной муке,
И гладить тоненькие руки,
В кровавой вспоротости ран,
И в тишине – исчезнут звуки…

И сердце болью этой вскрыть.
Затихнуть. Душу отпустить…









Смерть важней, она – итог

Смерть постоянно среди нас,
Она скользит неторопливо
И ждет, и смотрит терпеливо
Провалами могильных глаз.
Ее отточена коса,
И саван – белые одежды
Не оставляют ни надежды,
Ни даже веры в чудеса.
Ее не видно до поры,
И мы наивно полагаем,
Что жизнь длинна – вот и играем,
Не зная правила игры.
Она, наверное, не зла –
Ей все равно, ее работа:
Из жизни вычеркнуть кого-то
И проводить на небеса.
Неправду люди говорят,
Что Смерть всегда уносит лучших –
И праведников, и заблудших -
Она сжигает всех подряд.
Она противник естества;
Трон и алтарь на пепелище,
Ее владения – кладбища,
А слуги – стаи воронья.
Неведом нам последний срок,
Как ни гадали, ни рядили…
Конечно, важно как мы жили,
Но Смерть важней, она – итог.
Жизнь улетает, словно дым,
Как облака под ветром тает,
Отмеренного не хватает
Ни старикам, ни молодым.
И я не знал наверняка,
Когда мою свечу задует,
Лишь сердце трепетно тоскует –
Развязка может быть близка!
И я еще стихи писал,
Когда теней поплыли пятна,
И я услышал очень внятно:
Пора! – мне кто-то прошептал.

Время Христу на Голгофу

Сгустилась ночь, и свет мигнул,
А я подумал, что уснул…

Раскричались коты под окном поутру не к добру,
И погасло в затмении Солнце кровавым огнем,
Значит, снова над Миром витать безнаказанно злу –
Прочеркнул по Земле Сатана ястребиным крылом.

Значит, ведьмы опять полетят на вселенский шабаш,
Будут есть мертвечину и кровь неостывшую пить,
И весь Мир захлестнет необузданный этот кураж,
Будет ненависть править, а подлость ей будет служить.

На остывших губах, что когда - то дарили тепло,
Грязной пеной проступит застывшего ужаса крик,
И живые когда – то, глаза превратятся в стекло,
И умрет молодой, и его похоронит старик.

Засверкает на небе комета, как меч Сатаны,
И на Землю опустится ночь не на год – на века!
Будут церкви гореть, будут гнить на погостах кресты,
И наполнят глазницы не слезы – святая вода.

Значит, время Христу на Голгофу идти за людей,
Снова ржавые гвозди расколют сухую ладонь,
Значит, Мир раздвоится на жертвы и их палачей,
И развяжет язык непокорным топор и огонь…














Владимир Морж

Философские рассуждения
о дворнике и его цели

Пьяный дворник с метлою,
Пьяный ветер кружит,
Матерится и кроет
Анти-аккуратист.

Лопнул мир и разверзся.
Вот преступный инцест:
Я - любитель процесса,
Мною вертит процесс.

Пробегаем по жизни,
Ищем средства под цель,
Достигаем, подкиснем,
И опять - на панель.

Дворник тупо метелит,
Ветер – мусоромес.
Тот процесс служит цели,
Эта цель есть процесс.

октябрь 2004

















Лебедь

По асфальту кулёк проплывал белым лебедем.
Чёрный тёплый асфальт бликовал и искрил.
У театра играют два ветра комедию,
Любопытная ночь смотрит из-за перил.

А асфальт не присыпан ещё жухлой ржавчиной,
Мостовая гола, где тут вам куражи?
Ветер тянет к бордюру слегка и незначимо,
А другой - из-под шин - завлекает, кружит.

Между резким порывом и осторожностью
Кувыркается истина в решке-орле.
Выбор сделан и тут же отмечен ничтожностью.
По асфальту кулёк проплывал белым ле...

сентябрь 2005


Купить зоопарк
(из цикла Купить зоопарк)

«Как было бы славно купить зоопарк...»
Анастасия Доронина (Afolina)

Перекрестья зеркал, или прутья – крестами - решёток
И петлистых дорог в пыль заманчивый аксессуар,
Покупать зоопарк, две пригоршни зарплатных ошмёток,
Покупать зоопарк, этот анатомический театр.
Там и тут кувыркаемся в тине и глине,
И катаемся мы на качелях из лысых-прелысых шин.
Продавать зоопарк, чтобы выбить клин жребия клином,
Продавать зоопарк, этот антиадреналин.
Жалость, или укор коркой тянутся за беглецами,
Перечёркнутый взгляд и почти не звериный оскал.
Запотело стекло… или что-то такое с глазами?
Здесь аллеи решёток или стыков – крестами - зеркал?

февраль 2004


Невстреча

Это лето будет холодным,
Это лето будет дождливым,
Я въезжаю не в лето, а в ливень,
Полночь стала водоразделом.
И грохочущим децибелом
Между тучами вечные склоки,
По стеклу протекают строки
Иероглифами ронго-ронго.
Стоп.

Сквозь хляби, ветра, сверхтонко
Уколол звук летящий, встречный,
Ослепил мутный свет так беспечно,
Стихло все за плечами бесплодно…
Это лето будет холодным…

май, июль 2004



Стайный полёт бабочек

Весь в охоте, по балке, лужаечке,
По степи размахался сачками, -
Улетали мечты стайкой бабочек,
Семенила реальность жучками.

Дон-река прячет солнца осколочки,
Соберу их до блёсток руками, -
Протекала мечта через щёлочки,
Расходилась реальность кругами.

И на «шурх!» по траве, озадаченно,
Пораздвинув колючки и ости,
Я схватился за хвостик удачи, но
Мне оставила ящерка хвостик.

Притерпелась, сроднилась кручинушка,
А любовь заманила в ловушку, -
Подобрала стрелу Василисушка,
Я потом разглядел в ней лягушку.

декабрь 2004



















Удар птицей

Это почувствовал первый пилот -
Тупо, ударом тамтама…
Чиркнет резина бетоном вот-вот,
Гарь оставляя туманом.
После приманочной - follow me -
Аэропорт заарканил,
Светом от вечера обрамил,
Трапами бок протаранил.

Вот потрохами полез пассажир,
Выброшен мусор багажный…
Первый себе осмотреть разрешил
Шкуру фюзеляжную.

Черным по белому, кляксой - на твердь,
Только прожилки багрянца,
Глупо, нелепо, как всякая смерть,
Птичья судьба - страшным глянцем.
Мрачно смотрел:
Ведь он тоже летал…
Руку отдернул...
Ветер...
Слезится…

…Или проверил он -
Цел ли металл,
Или погладил птицу…



июнь 2004










Весовая
(из цикла 9 километров до Воронежа)

«Цена веса – 3 руб.»
«Взвешиваю души и тела – 1 руб.»
(ценники)

Музы вверху, а за театром, за «Оперы и балета»,
где палатки, палатки, где всякая, всякая всячина,
где в кассах «ЮгАвиа» продаются «ЖД-билеты»
рядом с почтой (в жёлтом углу осыпающегося в прах дома),
у напольных весов - стойко, бомжом - потрёпанный ангел,
с медяками кулёк взывает ручками раскорячено,
и ценник: по рвани картона – слова-бумеранги,
и цель - заработать поесть - до боли знакома.
Вижу, Анубис, логичность твоих расценок,
душу – за рубль, дам трояк – взвесишь бренное тело,
души – они ж из переселенок,
души вспорхнут, их деньгами платить не заставишь.
Вижу, Анубис, что и на том Божьем свете,
тоже коммерция, бизнес и в прибыли дело,
верю, что там есть реклама TV и в газете,
только на мизерной пенсии ты, вот толпу и забавишь.

Тело с весов, а душа – на весы - из протеста?
Души на стрелках весов балансируют и джигитуют?
Может, и нет для души в телесах наших места?
Ну а весы твои, случаем, не забарахлили?
Вот от щедрот три рубля; я пойду покупать апельсины;
взвесь мою душу, но без меня, я спешу, ухожу я;
липа цветёт, ах!, как она пахнет сладко бензином;
и музы с театра-коня конец оперы еще не трубили.

июнь-июль 2005









Падший чёрт
(из цикла Падший чёрт)

Ветер. Стучит.
- Что за весть ты принес?
Молчит.
- Ты дрожишь, ты замерз?
Закрыл.
- Ты испуган? Ты зол?
Бескрыл!
- Ангел Светлый путь был тяжёл?

Полыхает холодным огнём
И танцует экранным звуком,
Так не начатый разговор
Перебьём - скукой.
Нет словам, нет,
Не надейся!
Укутался ангел в плед,
Водки со льдом –
Согрелся.
Улыбнулся -
Душе комфортно.
К душе прикоснулся –
Огня фффоооррр-те!

«И причина ясна, как день,
Непроглядна, как ночь,
Падения сочь,
Вознесения звень.
Зло, огромностью завселень,
Заполни, мор, мир,
Падения пир,
Вознесения плен.
Зачем Отец-Бог дал
Мне, ангелу, черную душу?
Я поверил, что я – сво-бо-да!
Я поверил, что мир разрушу!
На булавки – трепещущих - крыльями,
Пальцами мял в коллекцию,
Душ стеклянные коробочки открытьями –
На полочки, в нужные секции;
Отнимал у Него легионами
И гордился неслыханным противлением,
Наслаждался стонами,
Упивался сомнением.
Я вас брал прочитать,
Жег, гасил – не искрились,
А на вас – не Печать, –
Экслибрис.
Пепелил, кружил благих
Судьбодром,
Превращались казней круги
Всего лишь… В ДОБРО…
…Не соперник Ему..., – раб...,
…Перебрал четки зла...
…Не слаб…
Слаб!
Сдался. Приполз.
В голове ворох чуши.
Награда блудному –
Бездушный анабиоз,
Отдал Богу обратно…
Безвозвратно?
Свою черную душу…»

- Ангел Светлый, путь был тяжёл?
Молчит.
- Так зачем ты пришёл?
Ветер в ночи…
Ветер стучит…


январь 2004












Деян.17,22-23

И Павел без всяких сомнений
Принес афинянам Благую Весть:
- Я вижу, Божественный гений
В благости вечной явил Себя здесь.

Сегодня я видел святыни,
Средь них - знаменитый алтарь,
Где жертву приносят доныне,
Как предками принято встарь.

Ареопаг! Тот Бог вам не ведом,
Вы истово чтили Его заочно,
Принес я на суд вам ответы.

Вопросы? Только от веры порочной…
К чему они в вере прочной!..

Мудрость Афин – прагматичная:
Не помешает неведомый бог!
Апостол с верой привычною
Иначе и думать не мог.

Что МЫ?
Чего жаждем?
Чему наследуем?
В душе у каждого
Миг каждый –
Бог неведомый,
Который манит и заставляет верить;
В пути к уверенной цели –
Это томления рок,
Докуда цель не изменит
Неведомый новый бог.

июль, 2003






Весеннее пессимистическое

Завечернило небо, солнца стрекала,
Вполнакала луна в абажуровом гало,
А сквозь гало звезда одноглазо моргала,
Намекала…

Эмбрионы весны, вам рождаться не надо,
Всё равно всё закончится осени адом,
Маскарадом снежинок, не звездопадом,
Без награды...

Бьёт зима по весне грязной репицей рая,
Не до ярких одежд: «Я – Анубис, не Ра я»,
Харакири надежд (зависть всех самураев),
Умирают...

Солнце в запад опало, обуглилось небо,
Я обидно забыл: ад ли, рай был ли, не был,
Не до лун, не до гал, не до звёзд ширпотребных,
Мне бы, мне бы...


март 2006


















Из

Из осеннего леса забот,
У которого есть лишь начало,
От сует я, уставший банкрот,
По тропе, что давненько скучала,
Проявился у серой реки,
Потоптался на грязном песочке,
Пнул всплывающие топляки,
Успокоился смачным плевочком.

Там, за серой рекой - синь озёр,
Щебет птиц, скок игривых оленей…
Не туда - в серость я тычу взор,
Нет желаний и нет даже лени.

Протекает река в никуда,
Вытекает из ниоткуда,
Для меня так и будет всегда,
Я – свидетель привычного чуда.

Сожаление здесь не живет,
Лишь на сером - пресерые блики,
Лес забот под себя призовёт -
Слышу нудные всхлипики - клики.
Возвращусь я без ломки на суд,
Этот миг прокляну долгожданный;
Лес за слабость мою по лицу –
Заскорузлой перчаткой каштана…


ноябрь 2003











Вадим Соколов


Двойная фуга



Тема 1

Уйти, исчезнуть, раствориться
Родиться, вырасти, познать,
В другом обличье, в новых лицах
Идти вперед и не упасть.



Тема 2

Вершин величие рождает
Снега, большие ледники.
Исток потока ужасает,
Но там – рождение реки.


Уйти, когда настанет время,
Не потеряв ни грамма чувств,
И знать: посеянное семя
Взойдет, а мир не будет пуст.

И вновь рожденное познает
Всю безнадежность бытия…
А мир другой преобладает,
Но правит тот же судия.

Нам суждено назад явиться
Хоть через многие века,
Где жизнь земная в новых лицах,
Как вновь рожденная река.

С высоких гор вниз устремится,
С голубоватых ледников,
Где пар холодный серебрится
Из жерл природных рудников.
Вначале жизнь-река бурлива,
Каскадом падает со скал.
И шаловлива, и блудлива,
То вдруг вздымает мощный вал…

И вот судьба на грани краха
Нам преподносит верный знак,
И две дороги: жизнь иль плаха…
Как камнем, сроком выбор сжат.

Но жизнь потоком мчится к морю.
Уже пониже берега,
И где не брать преграды с бою,
Там мысль бездумна и легка.

Вот замедляется теченье -
Она совсем идет к концу.
Так книги кончено прочтенье,
А мысль начало даст юнцу.

Пар под лучами вознесётся
И сядет шапкою на пик,
Где снежным облаком взорвется,
И слоем ляжет на ледник,
Давая жизнь опять потоку…

И мы, подверженные року,
Несемся вскачь в тисках брегов.
Друзей зовем лишь на подмогу,
Забыв в сумятице богов.

И мы не те, а мы другие:
Другая суть, иная стать,
Средь чувств, как тетива тугие,
Судьбу боимся разорвать.
Но нам идти необходимо,
Плыть по реке – её мы часть.
Один наш путь – другие – мимо!
Вперед, вперед, чтоб не пропасть!


21.04.05

Вдох и выдох


Вдох и выдох – категорийность нрава,
А пауза – ожиданье бытия.
Вдох – надежда, может быть, и слава.
Выдох – правда, но только не твоя.

Чем глубже вдох, то тем сильней надежда.
Глубокий выдох раскрепощает грудь.
Меж ними – ты калека и невежда:
Что там? Быть может счастье или грусть…

В пространстве между выдохом и вдохом
В мгновеньях перестанем пребывать -
В небытии мы глохнем, сразу глохнем,
Не зная точно, что нам ожидать.

И сотни раз на дню мы умираем,
И воскрешаем, будто вопреки,
Глоток любви на вдохе принимаем,
На выдохе уже мы старики.

Жизнь и смерть, как чаши в равновесье,
Судьба – Фемида? Как нам распознать.
Не поле - жизни храм, и не поместье,
Где мы живем, и где нам умирать.

30.11.04














Джаз

А мы с тобой уже не раз
(Хоть, может быть, не высший класс?!)
И не для всех,
А лишь для нас
Играем джаз...
Играем джаззззз
Нью-орлеанский диксиленд
Иль ритм-блюз играет бэнд,
А нам плевать
Мы без прикрас
Лишь для себя играем джаз
И не совсем Карузо я
При чём же тут
Перкуссия
Тромбон кулисою плюет
До микрофона достает
Он на глиссандо сильно врет
С ф-но дискуссия.
Хрипит зачем-то саксофон
Он не барон,
А просто фон
И этот фон уже в конце,
А не вначале
Кларнет мурлычет как-то вбок,
А гобоист уж точно бог
Перемешался с джазом рок
С печалью.
И всё для нас звучит,
Mon Cher
И джаз - не мать,
А просто - Pere,
И в это просто ты поверь,
My Lady.
Приходит время,
Будет час
И зазвучит опять для нас
Мелодий старых
Пара фраз
И будет
ДЖАЗЗЗЗЗЗ
О-о, йе!
Кругами белыми на синем

Кружится сокол над горами,
Где снизу скалы, синий иней
С кирпично-черными камнями
Расщелин, вытравленных ливнем.

Озера, видит он на сером,
С водой небесно-голубой,
Их прикрывают пики телом
(Лавины мчатся с них гурьбой).

Река в ущелии бездонном
Застыла ниткой серебра…
Со звуком скалы монотонно
Летят неведомо куда.

Меж двух вершин, дразня ущелье,
Голубоватый свой язык,
Наверно, в приступе похмелья,
Брезгливо высунул ледник.

Взлетает сокол выше, выше,
Где отражения вершин
Над перевернутою крышей
Переплетением лощин.

И он парит в лучах рассвета,
И новый день из солнца пьет…,
Но отзвук дальнего дуплета
Его парение прервет.

Он упадет на дно ущелья,
Раскинув белые крыла…
И не попросит мир прощенья
За то, что жизнь его БЫЛА!





русская - народная

Ой, ты горе, горе луковое,
Не лежит голова на … пуховой,
Не лежит, не стоит – слезы капают,
Борода в тарелке с супом плавает.

Поднесешь стакан с водкой мятною,
Поглядишь глазком – баба статная,
Баба статная, ах упругая…
Ой, ты горе, горе луковое!

Опрокинешь стопарь, полегчало чтоб.
Морда пятнами, прямо краше в гроб.
И душа горит, шибко мается,
А в сенях сестра с тещей лается.

Кулачищем хрясть об стол:
Может жрать хочу, и не пьяный, мол…
Завтра подерусь я с супругою…
Ой, ты горе, горе луковое!






















Любовь имеет грани

Любовь имеет грани
Хрустальные и звонкие,
А также грани брани –
Свирепые и громкие.
Те грани незаметные,
Поскольку все прозрачные…
Ведь даже время летнее
Случается невзрачное.
Любовь, конечно, нравится,
Пока она приветная.
Поют всегда ей здравицы
И шлют слова заветные.
Проходит время славное –
И вот она – предметная.
Ее сменяет главное –
Колечко незаметное.
А грани те сближаются:
И нежная, и бранная,
А ими поражается
Система нервов. Главное!
Вы не сближайте грани -
Ни бранную, ни нежную,
Поймете скоро сами
Про вашу неизбежную…
Старайтесь не обрезаться
О грани те хрустальные,
Поскольку грани вертятся
И ближние, и дальние.

27.05.04












Один день из жизни Женщины

Советник юстиции третьего класса
Выходит из дома. Стучат каблуки.
А дома – пустая цветочная ваза,
На ней исчезающий след от руки

Садится в автобус. Одна остановка,
Потом пересадка, конечно, в метро.
Охраннику пропуск покажет, неловко
С улыбкой ему, убирая в пальто.

Вот день пролетел – незаметно и быстро
И город за окнами клонит в закат.
А небо над городом звонко и чисто
И звезды еще слеповато глядят.

Советник юстиции третьего класса
Идет по проспекту. Зайдет в магазин.
А ей – овощного: не ест она мяса.
Кефир, молоко, замороженный блин.

Его разморозит, нажарит картошки,
Нарежет неспешно в тарелку салат.
Потянет из рюмки ликера немножко
И вялый потом отщипнет виноград.

Помоет посуду всю быстро, прилежно.
Закурит, бездумно дым пустит в окно.
Звонок телефонный. Ответит небрежно…
На улице снова тоскливо, темно.

Советник юстиции третьего класса
С томлением ждет позвонившего ей.
Запрятана в горку хрустальная ваза,
Задернуты шторы, чтоб было темней.





Постелет постель: одеяло, подушки.
Поставит на столик бокалы, вино,
Немного конфет застарелых и сушки,
И тряпкой протрет над диваном панно.


Потом, через час, она встанет с дивана.
Закончилось время. Защелкнет замок.
Белье перестелет. И вот уже ванна…
Часа через три заалеет восток.

Советник юстиции третьего класса
Выходит из дома. Стучат каблуки.
А дома – пустая хрустальная ваза,
Хранящая след незаметный руки.
21 – 24.-2.05



























К фильму “Белое море 2003”

Озеро за костром чуть синеет, дыша
То росой, то дождем, то волной неспеша.

Всплеск волною кружит тихий вальс на воде.
Месяц лес сторожит, пряча смех в бороде.

Ветер с севера свеж, отогнал облака
И озерная плешь осветилась слегка.

Темный лес безголос, лишь пичуга в ветвях
Встрепенется во сне, сделав крыльями взмах.

За столом тишина, только шепот костра,
Серый дым, и листва, где-то бродят ветра.

Странный северный край - притяженье любви,
Не совсем вроде рай, дарит чары свои.

Октябрь 2003






















Постой, не уходи, не исчезай

Постой, не уходи, не исчезай,
Пока луна над озером играет,
И флер цветов над волнами витает,
Постой, не ходи, не исчезай.

Ты руку протяни, надежду дай.
Надежду ту, что юношей питает,
Ведь с ней легко – душа тогда летает.
Ты руку протяни, надежду дай.

Меня через столетия узнай,
Когда в небытие судьба кидает,
Нещадно в дни столетия сжимает,
Но все ж через века меня узнай.

Рассвет идет. Кричу: Не улетай!
Но в кружевах аккорд гитары тает,
Неслышно губы шепчут, и пылают:
Постой! Не уходи! Не исчезай!

14 – 19.01.05




















Воспоминания о Карелии

По дороге пройдусь,
Водопады шумят
И пороги волнами искристыми бьют.
Я по искрам промчусь
И с волнами сольюсь.
Буду пламенем жидким, берегами же крут.

И выносит струя
Огонь в поворот,
Скалы темные мимо проносятся вскачь.
Берега теребя,
Сохраняя себя,
Успокоит река струй прерывистый плач.

На ламбине покой
И течения нет.
Лес шеренгой стоит, будто будет парад.
Лишь полянки порой
Прокричат мне: ”Постой!”,
На которых брусника горит в 100 карат.

Я прилягу в траву,
Приласкав взором лес,
Посмотрю в синеокую нежность озёр.
Я дожди отзову,
Солнца луч заберу,
Разукрашу лучами зеленый ковёр.
25.07.04













Монолог

Уйти?! Простить?! Или вернуться!?
И стать заложником мольбы
Страстей, желаний!...
Иль все ж паломником
К надежде прикоснуться
В последний раз, не ведая
Ни страха смерти, ни страны!
Что глубже в нас измена иль прощенье?
А, может, месть переполняет нас
Да так, что незаметно время в ускореньях,
И набухающий в сознанье метастаз?

Уйти! Нет прошлого. Не встречу
Будущего – скроется в туман.
В реальности бессовестно калечат
Жизнь и плотоядно щупают карман,
И лезут в череп, мозг перекурожив…
Сама реальность в гнойной ране червь
Издохнет, память растревожив,
Но призраком останется. Поверь!

Простить! Какое злое слово!
В нём ничего ведь нет:
Ни надежды, ни пряного греха.
Сознание, когда само здорово,
Без искупления простить, не уходя?
Что извинение?! Она лишь только форма,
Отнюдь не осознание вины,
На доверительность ее пустая пломба
Печатается звуком тишины…

Вернуться! Плача, предоставить
Вновь шанс бессмысленной борьбе,
Что жизнь ведет, растрачивая память
В никчемной пафосом гульбе.
Вернуться, не к тому, что было,
И не к тому, что ожидало нас.
Измученное время льдом застыло,
Теряя годы, месяцы за час.
В тугой комок вопросы заплетутся.
Уйти!? Простить!? Или вернуться!


Вернуться к началу
 Профиль Отправить личное сообщение  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 4 часа


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 0


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Перейти:  
cron
Powered by Forumenko © 2006–2014
Русская поддержка phpBB